Власовщина: культ Солженицына и дестабилизации России

Власовщина сродни бандеровщине. Кто ее продвигает, покрывает и поощряет, исподволь насаждая идеологию антисоветизма и белогвардейщины. Почему властные структуры, правящая верхушка никак не реагируют и не пресекают популяризацию прислужников и соратников фашистов и нацистов?

Такие позорные акции, как установка памятной доски Карлу Густаву Маннергейму  на здании военного института на Захарьевской, 22 в Санкт-Петербурге и  Александру Исаевичу Солженицыну в Москве, лишнее подтверждение тому, что в России продвигают предат ельскую идеологию  и суть её – власовщина! Её продвигают исподволь, исподтишка, пока ещё робко – боятся невымершего поколения советских людей. Но её всё чаще и настойчивее проявляют те образы и посылы, которые отражают её основу через лживые исторические фильмы, телепрограммы, памятники и мемориальные доски врагам русского народа, отдельные элементы государственной атрибутики и прочее. Что же это за явление, кто такие власовцы?

Эти люди тоже считали себя настоящими патриотами России, ненавидели Ленина и Сталина, боролись с ленинско-сталинской Россией – СССР, но при этом прислуживали Гитлеру, дружили с его друзьями и союзниками, кормились с руки Запада, превозносили европейские ценности. Так что действия определенной правящей группы и тех подпевал, кто ещё не  в теме, и кто не разобрался, что льёт воду на мельницу власовцев, целиком укладываются в логику власовской борьбы. Тут и постоянное передергивание темы захоронения Ленина, и их промежуточная победа – похабная драпировка Мавзолея, и целенаправленное, гипертрофированное распространение лжи и наветов на Сталина, уничижение памяти советского периода и героев той эпохи.

Давайте остановимся на Солженицине, ведь наступивший 2018 год посвящен его персоне. Предателю  должны открыть в Москве памятник и мемориальную квартиру, музей в Рязани, где он жил после т. н. реабилитации в 1957 году и работал школьным учителем. Всего к юбилею Солженицына запланировано около 80 мероприятий,  что весьма красноречиво говорит о трансформации общественного сознания, о продолжающейся  нравственной деградации. Подробнее об этом можно почитать в статье Виктора Кудрявцева " Апология предательства":

Всё идёт своим чередом. Наступивший год решено посвятить Солженицыну. Вот уже установили памятную доску в Москве, вот-вот собираются воздвигнуть монумент. Это, несомненно, будет знаковым событием, свидетельствующим о том, что нравственная деградация общества не сбавляет обороты. Сужу по себе.

Сразу же оговорюсь, творческое наследие Александра Исаевича я в должной мере не освоил. Что-то не хочется (типа «Пастернака не читал, но скажу»). Но одно из его произведений меня, как говорится, зацепило. Я имею в виду роман «В круге первом». Роман я прочитал до конца и удивился. Удивился не стилистическим красотам, не фабуле, не языку, удивился я самому себе. Удивился своему отношению к пафосу этого произведения, подлейшему во всех отношениях. Удивился своей апатии, спокойствию, с каким я слежу за развитием сюжета и даже своему сочувствию страданиям главного героя, подонка, предателя, клейма же негде ставить! Неужели настолько сильна волшебная сила искусства? Я же должен негодовать, восклицать, а я не негодую и не восклицаю. Почему? Не знаю. Тем более что негодовать есть по поводу чего. В романе наш советский дипломат звонит в американское посольство и, судя по всему, сдаёт наших разведчиков, благодаря деятельности которых нашим учёным удалось ускорить работы по созданию атомной бомбы. Это же каким уродом надо быть, если учесть всё то, что происходило в то время в нашей стране и в мире! Совсем недавно американцы совершили ряд чудовищных преступлений против человечности. Это и варварская бомбардировка Дрездена, это и атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, и неизвестно, чем бы всё это закончилось для Советского Союза, если бы наши учёные не успели с созданием атомной бомбы вовремя. Но они успели. Помнится, по этому поводу в одной из центральных газет был опубликован стишок несколько иронического содержания.

Дули, дули, раздували
Всякий день и всякий час.
Всем грозили, всех пугали,
В результате прочитали
Сообщенье как-то раз.
Сообщало миру ТАСС:
Кротко, просто, без апломба,
Что, мол, атомная бомба
Есть у вас, и есть у нас. Да-с.

И, зная всё это более, чем кто-нибудь, предатель, возлюбивший американскую демократию, сметающую города с лица земли, и возненавидевший собственную страну, совсем недавно сломавшую хребёт фашизму, решается на такой шаг.

А что читатель? А читатель, повинуясь автору, управляющему читательскими эмоциями, потихоньку-полегоньку проникается сочувствием к подонку, к его страданиям в застенках Лубянки и тем самым сам в какой-то мере вовлекается в процесс предательства. Тот же читатель, который окажется покрепче, стряхнёт с себя наваждение, и будет восклицать: «Поймали? И очень хорошо! И правильно сделали! Расстреляют мерзавца? Туда ему и дорога!».

А тут ещё и кино сняли по этому роману. Спрашивается, зачем? Книга всё-таки факт локальный. Кто-то прочтёт, кто-то не прочтёт, кто-то плюнет и отшвырнёт произведение в сторону. У нас же – свобода слова. Для пущего плюрализма, чтобы быть приятными цивилизованному Западу, можно и такое издавать. Но кино совсем другое дело. А дело, судя по всему, состоит в том, чтобы развернуть целую индустрию предательства, и лучшего средства, чем кино просто не найти. Важнейшее же для нас из искусств! А это уже явление, переходящее на другой уровень. С автором мы разобрались, с ним всё ясно. А вот режиссёр, оператор, артисты, другие участники съёмочного процесса, неужели они не понимают, к какой мерзости оказались причастны? Неужели так уж кушать хочется? Это же факт вашей биографии, который уже невозможно будет отмыть.

Фильм создан и выпущен на экраны. Это уже апофеоз предательства и к нему приобщаются миллионы. Миллионы начинают соображать. Они же привыкли ещё с давних пор доверять и печатному слову, и художественным образам на экране. А что? Выходит, можно и так, судя по обстоятельствам. Я бы так не поступил, но он-то – борец с режимом, его тоже можно понять. Если продолжить мыслительный процесс, то окажется, что и генерал Власов не так уж плох. И его можно понять. Могут такие мысли при выходе из кинотеатра возникнуть? Ещё как могут! А могут возникнуть и другие. Если способна возобладать такая тенденция, если это в порядке вещей, если подобные борцы с режимом время от времени откуда-то появляются, то, может быть, всё, что было в тридцать седьмом году и позже было правильно?

Если бы был такой роман и такой фильм единичными явлениями, то это было бы ещё ничего. Но речь-то идёт об индустрии. А если индустрия, то налицо и продукция. Где-то в начале девяностых одна из любимейших народных артисток СССР дала этой продукции очень ёмкое и точное определение: те, кто позволяет себе говорить: «эта страна» - негодяи. Она ещё достаточно деликатно выразилась. Продукция, сформированная индустрией предательства, заслуживает более крепких выражений. Вот они сидят на всяческих политических шоу, годами из экранов не вылезают, упитанные, наглые. Хамят. А почему бы и нет? – у нас свобода слова. Демонстрируют, не стесняясь, ненависть к нашей стране. Если что, готовы встречать врага с цветами.

На Украине ставят памятники Бандере. У нас поставят памятник Солженицыну, и будет стоять этот памятник, как символ победившего предательства. Были всякие эпохи. Одну назвали оттепелью, другую застоем. Интересно, как нашу назовут?

Литературный власовец
Размышления Владимира Вениаминовича Шкляева (историк, публицист, Ижевск) о наследии А.И.Солженицына:

Мне еще не приходилось встречать человека, который бы смог прочитать «Архипелаг ГУЛАГ» от начала и до конца. Все, кого спрашивал, говорят, что муть… Один американский профессор даже обещал своим детям за это хорошие деньги, но они и за деньги не смогли. Книга производит тяжелое впечатление, как и всякая ложь. «Архипелаг…» – это как бы неразложившийся труп с кладбища советской литературы.

Только об Иване Денисовиче я прочитал в студенчестве от начала и до конца. И от него осталось некое «послевкусие». Его герой показался гаденьким и хитреньким индивидуалистом, да еще посмеивался над искренними людьми – «дураки». Мы выросли на «Судьбе человека» М.А.Шолохова, поэтому с тех пор ни разу не возникало желания что-то перечитать из Солженицына. И не только из-за его лжи. Его язык как бы собран из мульды на окраине города. В нем слышны сочетания деревенских отживших выражений из совершенно разных говоров нашего необъятного языкового океана, и блатной жаргон. Такая искусственная речь в реальной жизни нигде не встречается.

«Декабристы разбудили Герцена…». И не только Герцена, но и Бакунина, Ленина, и пр., и пр. – целый легион дармоедов, живших с комфортом в Европе и страстно желавших разрушить историческую Россию, чтобы устроить в ней все по своему разумению. Очевидно, что в том легионе оказался и А.И. Со-лже-ницын, приехавший из своего поместья в США, штат Вермонт, в поверженную Россию учить, «как нам ее обустроить».

В январе 1996 года Солженицыну дали слово на пленарном заседании при открытии 4-х Рождественских чтений. Среди 5,5 тысяч слушателей были люди, надеявшиеся услышать от нобелевского лауреата что-то пророческое, открывающее перспективу выхода из того провального безвременья. Но все его претенциозное и заунывное выступление свелось к призыву реформировать «отсталую» Православную Церковь, т. е. к неообновленчеству. Когда он заявил о необходимости перевода богослужения на «понятный» русский язык, его не стали слушать даже самые вежливые делегаты. А после заключительного слова Патриарха образ «пророка» скукожился до размеров обычного заблудившегося приходского интеллигента. «Философ, не решивший вопросов».

Выпрашивая у «мирового сообщества» Нобелевскую премию, А.И.Солженицын взывал: «Мне эту премию надо. Как ступень в позиции(?), в битве! И чем быстрее получу, тем тверже стану, тем крепче ударю!» И вместе со всеми врагами наотмашь бил тяжко болевшую разлагавшимся коммунизмом Мать-Россию. В те годы он выслуживался изо всех сил: «Нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская». Он воспользовался словами, сказанными Тамерланом очень давно о еврейских ростовщиках.

Приходской священник, у которого исповедовался в конце жизни пророк из штата Вермонт, вспоминал, что писатель, видя, что его книг никто не читает, говорил, что «теперь он не знает, что делать». Борец за свободу на вопрос, удалось ли её добиться в России, отвечал: «Свободы много, правды мало». Какой был христианин А.И.Солженицын – это знает только Христос. А какой он оказался гражданин – это сформулировали писатели-фронтовики: «литературный власовец». Когда-то Запад раздувал у нас , и интеллигенция обрекла страну на разрушение. Теперь этот культ пытаются раздувать наши собственные власти. Чтобы разрушить и РФ?