Бегом в секту!

Благотворительные марафоны и прочие спортивные мероприятия как одна из форм фандрайзинга приобрели популярность в некоммерческой сфере. Впервые это было внедрено в 1981 году организаторами Лондонского марафона, которые решили предоставлять благотворительным организациям бесплатные места для участия в марафоне. А уже сами фонды под эти места искали участников и средства.

С тех пор формат становится все популярнее и эффективнее, благотворительные фонды стали устраивать собственные соревнования и по-прежнему получают квоту на главных состязаниях мира, благодаря которым собирают сотни тысячи долларов. Был создан даже специальный сайт для тех, кто хочет заниматься спортом с благотворительными целями — для любителей бега www.runforcharity.com и велоспорта cycleforcharity.com.

Самые популярные марафоны, на которые регистрация заканчивается за считанные часы, а иногда и минуты, — это Нью-Йоркский марафон, Лондонский марафон, Берлинский марафон. Записаться на них очень сложно и порой самый реальный шанс пробежать марафон — это присоединиться к команде благотворительного фонда, у которого есть квота на участие. И собрать необходимую для пожертвования сумму. Информацию об участии фонды размещают на площадках для фандрайзинка: fundraising, justgiving.com, virginmoneygiving.co.uk, gofundme.com. Здесь участники рассказывают о себе и о целях участия в марафоне.

Благотворительные соревнования — особенно популярный формат в Великобритании и США. К сожалению, в России начинают приживаться чуждые нашему народу формы лжеблаготворительности. Особенно возмущают изощренные и извращенные лозунги и манифесты.

Например 2 июля 2016 года в столичном  парке  Сокольники прошел благотворительный забег в поддержку Центра помощи пережившим сексуальное насилие "Сёстры" DressDoesntSayYes – Одежда не говорит да. Стоит обратить  внимание на лукавый двойной смысл  манифеста этого, казалось бы на первый взгляд, пристойного мероприятия: 

"Бег, особенно на длинные дистанции, занятие, требующее воли, концентрации и вдохновения – всего того, что нужно каждой женщине и в жизни.

Бегунья ни с кем не соревнуется и ни перед кем не красуется, она занята собой. И бежит она в спортивной обуви и в одежде и, если на ней спортивная мини-юбка, это говорит только об одном – ей так удобно, и ее атлетический образ прекрасен.

В беге и жизни стиль или длина одежды не должны восприниматься как приглашение к непрошеному действию и, тем более, к агрессии.

Давайте пробежим красиво и непринужденно символические дистанции в 1,3 и 5 км в мини-юбках в знак поддержки женщин в любой ситуации!"

Чтобы  понять суть явления, его лукавый дух, на практике  внедряемый  сектантскими методами, давайте обратимся к рассказу некой Александры Савиной, участницы забега, взгляды которой соответствуют идеологии формирующейся новой секты.

В 9 утра в субботу в Сокольниках немноголюдно: кафе и киоски закрыты и по парку гуляет всего несколько человек. Я иду на звуки громкой музыки к площадке, где собираются участники благотворительного забега #?DressDoesntSayYes? («Одежда не знак согласия»), организованного центром помощи пережившим сексуальное насилие «Сёстры». Это первое подобное мероприятие центра; его цель — собрать средства на работу горячей линии «Сестёр» (центр, организованный в 1994 году, сейчас существует исключительно на частные пожертвования и остро нуждается в финансировании) и привлечь внимание к проблеме обвинения жертв насилия. Для этого была выбрана и форма бегунов — голубая беговая мини-юбка (именно короткие юбки часто считаются одеждой, которая «провоцирует» насильника) и белая футболка. «В беге и жизни стиль или длина одежды не должны восприниматься как приглашение к непрошеному действию и, тем более, к агрессии», — гласит манифест забега.

Со спортом у меня натянутые отношения, но я решила принять участие в забеге «Сестёр» сразу же, как только узнала о нём. Подкупили небольшие дистанции — 1, 3 и 5 километров (если сил не хватит, 3 километра можно пройти и пешком) и символический регистрационный взнос — 1300 рублей, — который пойдёт на работу горячей линии центра.

С харассментом и насилием в той или иной форме сталкивалась, наверное, каждая первая россиянка — и практически каждая хоть раз слышала в свой адрес пресловутое «сама виновата!». Я не исключение: накануне забега я была вынуждена возвращаться поздно вечером домой одна, хотя обычно меня встречает молодой человек. До подъезда меня «провожал» незнакомец на велосипеде, который настойчиво хотел познакомиться и не реагировал на прямое «нет», которое я повторила несколько раз. К счастью, в подъезд он за мной не пошёл, но напоследок бросил: «Какая вы злая! Как вам трудно будет жить!» Трудно поверить, что кто-то по-прежнему считает харассмент надуманной проблемой, а настойчивые попытки познакомиться — знаком внимания.

Пока на площадке в Сокольниках немноголюдно, успеваю поговорить с Екатериной Бахреньковой — сотрудницей центра «Сёстры» и одним из организаторов забега. Она говорит, что из-за сбоя в системе на мероприятие зарегистрировалось больше людей, хотя изначально планировалось 350 участников. За пару дней до забега организаторы разрешили участвовать в нём и без регистрации — так много было желающих.

Мужчины бегут в основном в шортах — молодой человек рядом со мной говорит, что у организаторов не оказалось юбки нужного ему размера

Ближе к половине десятого утра на площадку постепенно начинают прибывать участники забега. Подавляющее большинство — женщины, но есть и мужчины; многие приходят парами, а кто-то — целыми семьями, с детьми, захватив ещё и собаку. Знакомлюсь с семейной парой — англичанином Майклом и россиянкой Викторией, которые пришли на мероприятие одними из первых. Виктория принимает участие в забеге, а Майкл пришёл её поддержать — позднее я несколько раз увижу его на разных участках маршрута, высматривающего в толпе участников забега свою жену.

Ещё одна пара, пришедшая на забег, — переводчица и преподавательница польского Ира и веб-специалист «Лаборатории Касперского» Алексей, который во время разговора со мной параллельно разминается. Ира говорит, что узнала о забеге из феминистских пабликов в фейсбуке, а Алексей решил пойти с ней за компанию в качестве поддержки. На вопрос о том, почему он бежит не в юбке, Алексей отвечает, что юбка «создаст смешанные сигналы — мало ли кто как это воспримет. Я раздумывал над этим, но это слишком сложно, я решил отказаться от этой идеи».

Мужчины бегут в основном в шортах — слышу, как молодой человек рядом со мной говорит, что у организаторов не оказалось юбки нужного ему размера. Среди участников забега особенно выделяется одетый в килт Дэн Гришин, исполнительный директор технологической компании. На вопрос о том, есть ли среди его знакомых жертвы насилия, он отвечает: «Мне кажется, в нашей стране процентов восемьдесят женщин пострадали в той или иной форме от отношения другой части нашей страны».

На площадке встречаю Галиму Ахмадуллину — одну из амбассадоров забега, чья фотография украшает плакаты. Галима рассказывает, что полгода назад сама стала жертвой нападения. На помощь ей пришла проходившая мимо девушка: она услышала крики и спугнула нападавшего. Галима рассказывает, что после произошедшего столкнулась с виктимблеймингом: «Последствия физической травмы было пережить легко, а вот психологические последствия... До сих пор я хожу к психотерапевту, и она пытается мне объяснить, что вина лежит только на насильнике, и всё равно я сижу и думаю, что могла бы что-то сделать».

Галима говорит, что присоединилась к забегу, чтобы показать, что девушек, которых коснулась проблема насилия, гораздо больше, чем кажется, и что с насилием может столкнуться каждая. Мы обсуждаем, как сложно вырваться из культурных стереотипов и установок, которые делают тебя виновницей насилия и предписывают вести себя определённым образом — не бегать в шортах, не носить каблуки и юбки и не смотреть в глаза незнакомцам, иначе это расценят как согласие и приглашение к действиям.

С насилием сталкивались и другие амбассадоры забега: Анастасия Каримова, гражданская активистка, пресс-секретарь Transparency International Russia и создательница паблика «Не Марс и не Венера», рассказывает мне, что в её жизни была попытка изнасилования. Галима знакомит меня со своей подругой и ещё одним амбассадором Леной Киселёвой, на которую пару лет назад также напал грабитель. Лена говорит, что многие, особенно молодые люди, и не догадываются, какое множество мелких аспектов девушки должны продумывать, чтобы обеспечить свою безопасность — вплоть до того, что брать с собой, когда возвращаешься домой поздно вечером, и как может помочь ключ в защите от грабителя.

Анна рассказывает, что родилась в Узбекистане: «Там считалось, что если ты в юбке выше колен, то ты уже одета неподобающе. Здесь всё не от длины юбки зависит — просто такая культура»

На забег приходят по разным причинам — кто-то поддерживает центр «Сёстры», кому-то важна тема насилия, кто-то является частью активного бегового сообщества и ходит на разные спортивные мероприятия, а кто-то любит традицию благотворительных забегов. К последним, например, относится заместитель главного редактора журнала «РБК» Анфиса Воронина: она занимается плаванием, а не бегом, но любит участвовать в благотворительных мероприятиях и сегодня бежит в футболке с другого забега — «Бегущие сердца». О «беге со смыслом» говорит и участница забега Мария, выпускающий редактор krokha.ru. По её словам, она давно следит за деятельностью центра «Сёстры», в том числе и из личных интересов — несколько её близких пережили насилие. Муж Марии Антон записался в волонтёры забега и этим сделал ей сюрприз: до последнего она не знала, что они будут участвовать в одном мероприятии.

Многие участники #?DressDoesntSayYes так или иначе занимаются бегом, но небольшие дистанции и важный повод привлекают и тех, кто обычно не участвует в забегах. Я и сама предложила поучаствовать в забеге своей подруге, а она пришла в Сокольники вместе с родителями и младшей сестрой. Наш пример не единственный: позднее одна из победительниц розыгрыша призов, которую вызвали на сцену, признается, что регистрировалась, чтобы пробежать три километра — но неожиданно для самой себя пробежала пять.

Большинство тех, с кем я знакомлюсь в ожидании забега, узнали о #?DressDoesntSayYes из фейсбука или от своих друзей — чаще всего от тех, кто так или иначе знаком с организаторами. Об этом же мне рассказала небольшая компания коллег, которые пришли на забег вместе с детьми («Решили приобщить их к таким занятиям, чтобы они знали, что такое ответственность»). В ответ на вопрос о теме забега одна из них, Анна, рассказывает, что родилась в Узбекистане: «Там считалось, что если ты в юбке выше колен, то ты уже одета неподобающе, тебя можно тронуть, например. Здесь всё не от длины юбки зависит — просто такая культура. Так можно очень далеко зайти, если считать, что юбка короткая или ещё что-то… Это неприемлемо, конечно». «Не получается иногда не ходить по тёмным улицам. Кругом тёмные улицы, — добавляет её коллега. — Хотелось бы, чтобы люди слышали о том, что это должно быть безопасно». Их коллега Алексей сожалеет, что мероприятие посвящено только одному виду насилия и не учитывает, например, физическое и психологическое насилие. Он добавляет, что хорошо бы, чтобы на подобных мероприятиях было больше детей, чтобы с детства говорить с ними на эти темы.

После разминки, которой со сцены руководит Галима, речей спонсоров и организаторов и незапланированного выступления директора центра «Сёстры» Марии Моховой участники толпой идут к старту. Я стою ближе к концу колонны, и мне совершенно не слышно напутствие организаторов — только выстрел, сигнализирующий начало забега. Как человек, далёкий от бега, выбираю медленный темп, на уровне быстрой ходьбы.

Недалеко от меня стартует женщина с коляской, в которой сидит её маленький сын. Она не единственная, кто принимает участие в забеге с ребёнком: в начале колонны бежит мужчина в ярко-жёлтой футболке, толкая перед собой беговую коляску с дочерью. После забега я узнала, что его зовут Денис и на забег он пришёл вместе с женой Аней и маленькой дочерью Алисой («Сегодня дочка поддерживала маму, а папа поддерживал дочку — выступал в роли привода. А вообще мы давно занимаемся бегом. Дочь пробежала свой первый полумарафон в Париже, ещё в животе у мамы, когда та была на четвёртом месяце беременности. Потом бежала полумарафон в Италии, на озере Гарда, когда ей было четыре месяца, уже в этой коляске»).

Бегущие рядом со мной девушки непринуждённо разговаривают, обсуждая, что стоило бы перенести начало забега — термометры в парке показывают +30. Бежать по жаре действительно непросто — но, по крайней мере, хотя бы нет обещанной прогнозом грозы. В голубой юбке, совмещённой с шортами, удобно двигаться, а толпу бегуний в бело-голубой форме видно издалека. Кто-то, правда, бежит в своей одежде — одна из участниц одета в красную беговую юбку и короткий спортивный топ, на другой ярко-розовая короткая пачка поверх беговых легинсов. Как только часть бегущих по маршруту разворачивается и бежит навстречу нам, девушка рядом со мной, начинает давать им «пять». «Маша, только не попади ей по лицу!» — со смехом кричит ее подруга.

Участницы обсуждают, что женщинам сложнее учиться самообороне, потому что общество с детства учит их быть слабыми

Бегунов поддерживают и волонтёры, и случайные зрители. Под одобрительные возгласы бежать приятно — правда, на подначивающую фразу «Почему такой прогулочный темп? Давайте быстрее!» хочется крикнуть: «Вы что, шутите?!» К финишу я прихожу примерно во второй трети участников — объективный результат определить сложно, потому что все, кто финиширует, бежали разные дистанции. На финишной прямой волонтёры кричат: «Скорее, мы ждём тебя», — протягивая бутылку с водой. И хоть последние сто метров дались нелегко, я не могу сдержать улыбку. Кажется, я понимаю, почему мои знакомые так любят участвовать в забегах.

После финиша и розыгрыша призов начинается мастер-класс по самообороне, на который остаётся около сорока женщин. Все они с энтузиазмом выполняют задания и отрабатывают приёмы. В одном из упражнений принимаю участие и я: нужно голосом отвечать нападающему, и это оказывается сложнее, чем я думала. Инструкторы говорят, что физическая самооборона нужна только в 10 % случаев, а в остальных ситуациях можно справиться голосом; наблюдающий за нами инструктор говорит, что истерический крик хорошо срабатывает в качестве средства самообороны. После мастер-класса в палатке-раздевалке участницы обсуждают, что женщинам сложнее учиться самообороне: по мере взросления они начинают защищаться и драться иначе, чем в детстве, потому что общество учит их быть слабыми. «Да, если мужчина не доминирует, он считается обиженным», — задумчиво произносит одна из бегуний.

В конце мероприятия ещё раз встречаю Екатерину Бахренькову. Она считает, что забег прошёл удачно — и я не могу с ней не согласиться. «Проблема сложная, а формат весёлый — было очень интересно, как это пройдёт», — говорит она. Собранных на забеге средств — 450 835 рублей — хватит на два месяца работы телефона доверия центра. «Вообще, у нас постепенно копится подушка безопасности, — добавляет Екатерина. — У нас до сих пор одни частные пожертвования, а один источник — это не очень хорошо для НКО: если перестанет идти поток, всё прекратится. Мы будем подавать на гранты и реализовывать другие проекты».

Вот так центр «Сёстры» по сути секта, привлекая к участию в забегах обычных граждан, формирует мировоззрение своих будущих адептов, манипулируя страстью тщеславия, собирает немалые средства на мероприятиях сомнительного толка, тем самым провоцируя все новые и новые ситуация для насилия, которые они сами же и пропагандируют.

.