Опиум для народа: традиции и современность на примере Индии

В Индии на днях выбирали депутатов законодательного собрания штата Пенджаб. Голосование сопровождалось скандалом государственного масштаба: обнаружилось, что соперничающие партии и независимые кандидаты, не особо таясь, покупали симпатии избирателей при помощи наркотиков. Пенджабскую кампанию сразу окрестили «нарковыборами», оппозиция обвинила власти в игнорировании катастрофической ситуации в штате, а те упрекнули оппонентов в подрыве международного имиджа Пенджаба и Индии в целом.
Пенджабский транзит

Наркоманов хватает во всех индийских штатах, но Пенджаб заметно выделяется на общем фоне. С незапамятных времен местные жители жевали головки и стебли дикорастущего мака — бхукки, которые считались тонизирующим средством. Когда грянула «зеленая революция» и урожайность резко повысилась, крупные фермеры начали нанимать дополнительных рабочих, которым для подкрепления сил выдавали тот же бхукки. Своего производства уже не хватало — наркотик начали завозить из соседнего Раджастана.

Однако в середине 1980-х индийские власти озаботились борьбой с наркоторговлей и маршрут прикрыли. Свято место пустовало недолго: на смену маковой соломе пришел афганский героин. Через Пенджаб издавна пролегал транзитный путь Афганистан — Пакистан — Дели. Но теперь наркотик начал оседать в штате, и у него быстро нашлись покупатели, в основном сельская молодежь.

Индийские наркоманы курят героин на улице Нью-Дели
Фото: Altaf Qadri / AP

За прошедшие годы некогда благополучный штат охватила настоящая героиновая эпидемия. По оценкам некоторых экспертов, 75 процентов населения сельских районов пробовали наркотик хоть раз в жизни, более 60 процентов учащихся сельских школ употребляют его время от времени. В двух из трех пенджабских семей есть хотя бы один зависимый, плотно сидящий на тяжелых веществах — не только на героине, но и на метамфетамине, который завозят из соседнего штата Химачал-Прадеш, где расположены фармацевтические заводы.

Весь штат опутан сетью дилеров, которые пользуются покровительством высоких чинов в полиции и в органах власти. Многие пенджабские политики в начале карьеры обещают беспощадно бороться с наркотиками, но потом — раньше или позже — вливаются в систему. Чем больше политическая конкуренция в штате, тем более дорогостоящими становятся избирательные кампании, и местные отделения партий не могут устоять перед соблазном получить немного наркоденег и наркоголосов. Они обходятся дешево: средняя зарплата в штате колеблется от 6 до 20 тысяч рупий в месяц, а наркоман тратит в среднем на героин 1,4 тысячи рупий (чуть больше 1,2 тысячи рублей) в день. Дни выборов превращаются для пенджабских наркозависимых в настоящий праздник.

«Многие сдают за деньги кровь, чтобы получить дневную дозу смертельных наркотиков, занимаются попрошайничеством, — писал бывший секретарь департамента соцобеспечения штата Харджит Сингх. — Весь Пенджаб находится во власти наркотического урагана, который подрывает физическое и моральное состояние юношества. Мы рискуем потерять молодое поколение». Чиновник знал, о чем говорил: половина из всех наркоманов штата — молодые фермеры, среди которых угрожающе вырос уровень бесплодия и заболеваемости СПИДом.
Древний красивый обычай

Неудивительно, что пенджабский скандал привлек внимание всей страны: эпидемия из Пенджаба может перекинуться на другие штаты.

Традиция употребления наркотиков в Индии уходит в глубь веков: в «Ригведе» упоминается ритуальный наркотический напиток «сома», а бхангу — каннабис — в медицине издавна использовали для лечения различных болезней, поддержания общей бодрости духа и увеличения продолжительности жизни. Сам бог Шива при помощи марихуаны подкреплял угасшие силы и спасался от яда.

Но в середине XIX века производство наркотиков на территории полуострова Индостан достигло невиданных масштабов. Ост-Индская компания поощряла выращивание опийного мака, который был необходим для торговли с Китаем. Возникла целая индустрия с отлаженной системой контроля производства, доставки и, разумеется, употребления для собственных нужд. Она надолго пережила саму компанию: столетие спустя Индия превратилась в один из центров наркотуризма, куда съезжались хиппи со всего западного мира в поисках восточной мудрости, просветления и дешевой травы.

Память о тех днях до сих пор вдохновляет многочисленных туристов, искренне считающих, что наркотики в Индии разрешены. Многие испытывают горькое разочарование, обнаруживая себя после кислотной вечеринки в Гоа или купленного на делийском Коннахт-плейс косяка в негостеприимной индийской тюрьме.

На самом деле наркотическая вольница в Индии закончилась в середине 1980-х. В 1985 году был принят закон о запрете продажи и хранения наркотиков и психотропных препаратов, а годом позже появился надзорный орган, рьяно взявшийся за дело. На данный момент почти все наркотические препараты на федеральном уровне в Индии запрещены, включая некоторые сиропы от кашля с добавлением кодеина.
Индийский Афганистан

Но в Индии, как и в России, строгость законов зачастую компенсируется необязательностью их исполнения. Полиция, как правило, смотрит на любителей каннабиса сквозь пальцы (если речь не идет о набитых деньгами иностранных туристах), к тому же многие штаты — Бихар, Орисса, Гуджарат, Западная Бенгалия и другие — вводят местные законы, разрешающие употребление марихуаны.

Уничтожение нелегальных плантаций опийного мака в Кашмире
Фото: Zumapress / Globallookpress.com

В других штатах ситуация не лучше. В Химачал-Прадеше, знаменитом своими яблоками, местные партии, не желая портить отношения с местными фермерами, регулярно закрывают глаза на их дополнительный заработок — производство опия и конопли, которые контрабандой идут на экспорт в Израиль, Нидерланды, Италию и Непал, а также в другие индийские регионы. Еще один штат, Манипур, славится своей коноплей, с производством которой полиция Индии борется давно и безуспешно.

Но центром наркопроизводства считаются несколько районов в штате Западная Бенгалия — Ратуа, Калиачак и Байшнабнагар, населенные в основном мусульманами, находящиеся на границе с Бангладеш и прозванные «Индийским Афганистаном». Из-за сложности с проведением пограничной линии и наличием многочисленных анклавов многие территории находятся в так называемой «серой зоне», куда не могут попасть (или не рискуют соваться) индийские и бангладешские пограничники. Там существуют целые плантации, принадлежащие исламистским группировкам, на которых работают местные жители, частично получающие те же наркотики вкупе с фальшивыми рупиями в качестве оплаты. Вырученные за наркотики деньги идут на финансирование террористических операций исламистов в Бангладеш и на закупку оружия, которое заботливо складируется в местных медресе.

Эти деньги и оружие пригодились обитателям Калиачака в январе прошлого года. Тогда лидер одной из радикальных индуистских организаций Камлеш Тивари, ранее призывавший очистить Индию от мусульман, во время речи в штате Уттар-Прадеш намекнул на нетрадиционную ориентацию пророка Мухаммеда. После этого десятки тысяч жителей Калиачака под зелеными флагами с полумесяцем, вооруженные мачете и извлеченным из тайников огнестрельным оружием, устроили беспорядки, требуя повесить Тивари. Все закончилось нападениями на индуистские храмы, разгромленными магазинами, разбитыми машинами и сожженными полицейскими участками, где по случайному совпадению хранилась вся оперативная информация, собранная на местных наркоторговцев.
Миллионер из трущоб

Знаменитая индийская фармацевтическая индустрия также не остается в стороне. Разумеется, крупные корпорации сами наркотические средства не производят. Зато они изготавливают вещества, которые используются в качестве прекурсоров — эфедрин и псевдоэфедрин. Оборот их ограничить невозможно — эти средства применяются при изготовлении вполне легальных лекарств. Поэтому, как правило, их закупают крупным оптом, после чего переправляют через границу в Мьянму, которая благодаря этому превратилась в один из крупных центров производства метамфетамина, откуда наркотик расходится уже по всей Азии.

Лаборатория в Мумбае
Фото: Danish Siddiqui / Reuters

Впрочем, и в самой Индии иногда встречаются примеры успешных метамфетаминовых стартапов. Два года назад прогремело имя некоего Рамеша, которого пресса окрестила «теланганским Уолтером Уайтом» по имени героя сериала «Во все тяжкие». 34-летний Рамеш, который учился на химика, но бросил колледж, приехал в мегаполис Хайдарабад из глубинки. Так как диплома у него не было, он устроился простым рабочим на местный фармацевтический завод.

За три года Рамеш, выносивший с завода прекурсоры и варивший метамфетамин в своей съемной квартирке на окраине города, стал миллионером. Он грамотно выстраивал бизнес, набрав себе помощников, сняв помещение под лабораторию и наладив контакты с контрабандистами в Ченнаи, через которых поставлял наркотики в Сингапур и Малайзию. Карьера миллионера из трущоб прервалась, когда его с поличным и 13,5 килограмма метамфетамина задержали индийские наркополицейские.

Но на смену Рамешу пришли другие. Метамфетамин, который раньше принимали бедные рабочие, чтобы выстоять смену на заводе, становится все более модным среди образованной молодежи, учащихся школ и колледжей. Он стоит дешевле кокаина, считающегося престижным наркотиком, и его можно без проблем купить на индийских интернет-аукционах. Если эту тенденцию не удастся переломить, то Индия с ее растущим населением и развивающейся экономикой может превратиться в одного из крупнейших потребителей синтетических наркотиков в мире.

Алексей Куприянов